Правление сына Аменхетепа III Аменхетепа IV (около 1400г. до
н. э.) было ознаменовано попыткою новой служилой знати, выдвигавшихся по службе
мелких рабовладельцев или лиц, имевших возможность и стремившихся стать
рабовладельцами, полностью оттеснить потомственную знать от власти и источников
богатства. Во главе этого движения стоял сам Аменхетеп IV, стремившийся к
укреплению своей власти посредством ослабления потомственной, в том числе
жреческой, знати. Нововведения нарастали постепенно и сопровождались крутыми
мерами. Прославление Аменхетепа IV за возвышение и обогащение безродных
«бедняков» стало излюбленным мотивом в надписях новых сановников, а многие из
них прямо заявляли,что они были возведены в сановники из ничтожества. Столица
из Фив —гнезда старой знати — была перенесена во вновь основанный город на
полпути между Фивами и Мемфисом, известный теперь под именем городища
Эль-Амарны. Это городище прославлено, между прочим, находкою там части
клинописной переписки Аменхетепов III и IV с иноземными царями и зависимыми
владетелями.
Местные храмы, бывшие опорой местной знати, и их божества
впали при дворе в немилость. Сила божества отвергнутой столицы, Амона, казалась
настолько опасной, что его имя и изображения подверглись повсеместно
уничтожению, что, по суеверным представлениям того времени, должно было
уничтожить его мощь и самое его существование.
Введён был новый государственный культ. Предметом его стало
уже не то или иное местное божество, как главное среди других, а особое царское
божество. Это было древнее фараоновское божество — Солнце, но не в своём
прежнем виде местного бога, а как «живой» солнечный диск Атон. Новая знать,
всецело поддерживавшая царскую власть, чтила это царское божество, а вместе с
ним и самого паря: Аменхетепу IV при жизни служило особое жречество. Атону была
посвящена округа новой столицы, у него были богатые угодья, скот, корабли,
мастерские; храмовые склады были полны богатств, жертвы приносились с
невероятной расточительностью. Но теперь всем этим управляли жрецы нового бога,
хвалившиеся своей принадлежностью к новым людям. Разумеется, всё это было
ударом по старой знати, по жречеству старых богов. Культы их лишились прежней
щедрой государственной поддержки и вытеснялись единым государственным культом,
а то и вовсе прекращались. Однако распространённое мнение о новой вере
Аменхетепа IV, как о единобожии, не соответствует действительности.
Изменения сказались на всех сторонах общественной жизни.
Заметный разрыв со стариной, со многими её условностями ощущался во всей духовной
жизни Египта того времени. Изобразительное искусство отличается в это время
подчёркнутым стремлением к живости и правдивости. В переломные годы, неумеренно
подчёркивая природные особенности оригинала, оно доходило до уродливого
преувеличения, однако затем были созданы замечательные произведения.
Внутренняя обстановка, сложившаяся в Египте, ограничивала
возможности поддержания прежней захватнической внешней политики. Средства
требовались фараону для его новой знати, он скупился на дары соседним государствам,
бывшие необходимыми в то время для поддержания дружественных отношений между
государствами. Египетский двор хотел прежде всего дани. Если кто-либо из
владетелей (даже самых подозрительных) округлял свои владения за счёт соседей
(хотя бы самых верноподданных), фараону до этого было мало дела: лишь бы шла
дань в прежнем размере. Хотя иногда принимались карательные меры в южных и
северных владениях, но в Сирии натиск хеттов, при бездействии фараона, усиливал
стремление к отпадению от Египта.
Аменхетеп IV, или, как он переименовал себя, Эхнатон (т. е.
«Благой для Солнца»), умер на 17-м году своего царствования. Зятья фараона,
наследовавшие ему один за другим, отнюдь не собирались столь же безоговорочно
проводить его политику. Первый из них, Сменхкара, восстановил почитание Амона.
При втором, ещё мальчике, Тутанхатоне, переименованном вскоре в Тутанхамона,
новый культ Атона перестал быть государственным, отстраивались заброшенные
храмы, фараон одаривал их рабами, продовольствием и сокровищами и, как говорит
одна из его надписей, делал жрецами представителей знати тех городов, которые
были центрами почитания старых богов; надпись подчёркивает, что царь назначал
жрецов из детей местной знати, сыновей именитых людей.
У новой знати, в значительной степени добившейся укрепления
своего положения, были основания искать примирения со старой. Уже в предыдущие
царствования, говоря словами надписи Тутанхамона, «если посылали (войско) в
Сирию-Палестину расширить границы Египта, не бывало успеха (у) них никакого». Теперь
же речь шла не о расширении и даже не о сохранении прежних границ, а о спасении
остатков сирийско-палестинских владений, ещё не отошедших к малоазийскому
царству хеттов, которое в XV в. до н. э. начинает предпринимать завоевательные
походы в Сирию. В этом была заинтересована вся рабовладельческая знать, как
старая, так и новая.
Возможно, что уже в царствование Тутанхамона положение на
севере несколько улучшилось. Однако всё вновь осложнилось со смертью юного
фараона (его гробница с баснословно роскошной обстановкой дошла до нас почти
нетронутой как наглядное свидетельство великолепия царского двора времени
Нового царства). Его вдова решилась на опасный шаг: она предложила свою руку
хеттскому царевичу; но египетские вельможи умертвили его, и, мстя за убийство
сына, царь хеттов пошёл на Египет. Египетское войско было разбито, дело грозило
кончиться для египтян плохо, если бы не повальная болезнь, передавшаяся от
египетских пленных к хеттам и побудившая их прекратить военные действия.
Преемником Тутанхамона стал бывший начальник колесничного
войска и временщик Эйе, считавший себя свойственником фараонов пресекшейся
династии. Но первым законным царём после Аменхетепа III впоследствии
признавался лишь Харемхеб, главный военачальник и временщик, которого жречество
провозгласило фараоном от имени самого Амона во время одного из храмовых
празднеств в Фивах (середина XIV в. до н. э.).
