Ибн Маджид Ахмед, арабский лоцман и теоретик
мореплавания. Из семьи навигаторов. Жил во 2-й половине 15 в.;в 1498 вёл
корабли Васко да Гамы от восточного побережья Африки до Калькутты. Написал
около 40 работ (большей частью в стихах), представляющих собой обстоятельный
свод теории и практики морского дела арабов, основанный на богатом практическом
опыте и материалах предшественников. В них описаны маршруты, которыми водили
суда арабские мореплаватели от Занзибара и Мадагаскара до Тайваня и отдалённых
островов Индонезии. Опыт И. М. и др. арабских мореходов во многом помог
развитию европейского судоходства в Индийском океане.
Оставил значительный след в истории мореплавания.
Написал ряд произведений (большей частью в стихах (т.н.урджазы), представляющих
собой обстоятельный свод теории и практики морского дела арабов, основанный на
богатом личном опыте и материалах предшественников. Известны 35 его работ,
написанных в период с 1462 по 1501 г. по астрономии, навигации и морской
географии. В его лоциях (р-ны Индийского океана — от Занзибара и Мадагаскара до
о-вов Индонезии,— Красному морю и Персидскому заливу) описаны маршруты,
которыми водили суда арабские мореплаватели. Одно из наиболее известных
произведений - „Книга польз…" (1490 г.) является универсальным сводом
мореходных знаний арабов к концу XV
в. Опыт И.М. и др. арабских мореходов во многом способствовал развитию
европейского судоходства в Индийском океане.
Весной 1498 г. И.М., именуемый португальцами как
гузератский мавр или Малемо Кана (в переводе — знаток мор. дела и астрономии),
в качестве лоцмана успешно (за 26 дней) провел эскадру Васко да Гамы из Малииди
(Африка) в Каликут (Индия) через Индийский океан.
Уже в IV
тысячелетии до н.э. в Магане (как тогда назывался Оман) процветали центры
морской торговли. Оманцы, стали первой нацией, вышедшей в Индийский океан. Они
сделали это задолго до финикийцев, египтян, персов, индийцев, китайцев, греков
или римлян. Оманцы издавна строили великолепные суда - дау. Дау отличались
высокими мореходными качествами, были быстроходны, подвижны и легки. Важным
изобретением оманских мореходов стал треугольный парус, позволяющий судам идти
против ветра. Позже, когда арабские корабли появились в Средиземном море,
европейцы заимствовали этот парус, получивший название «латинского».
B
средние века, Индийский и Тихий океаны, Красное, Черное, Средиземное моря и
особенно Персидский залив ("море Фарса", как его называли в
древности) буквально кишели арабскими завами (дау, встречается неправильные
транскрипции - дхау или доу) - быстроходными парусниками водоизмещением до
трехсот тонн, чья история уже в эпоху императорского Рима насчитывала не одно
столетие.
Дау - не тип судна, а его класс: парусник,
приспособленный для перевозки товаров и людей, имеющий специально оборудованные
трюмы и каюты. Можно насчитать свыше двух десятков типов дау в огромном регионе
от Восточной Африки до Индостана, включая Аравийское и Красное моря, Персидской
залив, акватории у Южной Аравии, Андаманских, Лаккадивских и Мальдивских
островов. В каждом районе и у каждого побережья преобладал свой тип, который
имел свои достоинства и недостатки.
Это были килевые суда с наборным корпусом из
тикового дерева или акации. Их штевни крепились к килю, а обшивка обладала
запасом прочности благодаря шпангоутам и уплотнительному тросу между досками.
Корпус конопатился кокосовым волокном, пропитанным смесью извести, китового
жира или смолы, а сверху покрывался акульим жиром. Дерево также пропитывали
растительным маслом, предохранявшим от гниения и древоточца, поэтому обычный
срок их службы измерялся десятками лет.
Конструктивные поиски арабских корабелов, в конечном
счете, свели к минимуму снос судна при боковом ветре и течении, повысили его
устойчивость на курсе и уменьшили бортовую качку. Сформировавшийся силуэт дау
имел отношение длины корпуса по ватерлинии к его ширине по мидель-шпангоуту в
среднем 4:1.
Пожалуй, самым популярным типом дау был самбук
(самбука, санбук). И в наши дни самбук можно обнаружить у всех побережий
Индийского океана. При длине свыше двадцати метров и ширине около пяти,
водоизмещение самбука достигает восьмидесяти тонн, а грузоподъемность —
пятидесяти. Острые обводы и низко сидящий корпус делают самбук одним из самых
быстроходных судов этого класса, способным развивать скорость до одиннадцати
узлов. Грот-мачта и бизань имеют наклон вперед (около 10◦) и несут на своих
скошенных реях треугольные паруса. Позднее такие паруса назовут латинскими.
Новый «пик» мореплавания и господства оманского
флота в Индийском океане наступил в XV веке, став следствием ослабления мощи мамлюков в
Египте, Тимуридов в Персии и султанов Дели в Индии. В 1420 году - за 68 лет до
португальского морехода Бартоломеу Диаша - один из оманских мореплавателей
обогнул мыс Доброй Надежы и в течение месяца плыл на север по Морю Тьмы
(Атлантике), после чего вернулся обратно.
Возможно, именно после встречи с мореходами из Омана
у Васко да Гамы возникла мысль, что следует не идти на север вдоль побережья
Африки, а попытаться пересечь Индийский океан «напрямую» и сразу выйти к побережью
Индии. Но сделать это без помощи арабов португальцы не могли, поскольку имели
лишь самое смутное представление о том, где эта Индия может находиться.
В 1497 г. португальская эскадра из трех каравелл
(«Сан-Габриел», «Сан-Рафаэл», «Берриу») и небольшого транспортного судна и
небольшом транспортном судне (экипаж - 168 чел.) покинула Лиссабон, прошла
вдоль западного берега Африки, обогнула континент и оказалась в неизвестном им
дотоле Индийском океане - mareincognitum.
Адмирал не рискнул самостоятельно плыть в безбрежную неизвестность и занялся
поисками туземного лоцмана.
Возможность заполучить лоцмана представилась лишь в
Малинде. Король Малинди, отнесшийся к чужестранцам благожелательно, сразу
указал на Ибн Маджида, и да Гама пригласил прославленного пилота на флагманский
корабль. На следующий день, на флагманский корабль «Сан-Габриэл» поднялись
старик и матрос, несший его сундук. Арабы держались с достоинством. Гама с
трудом скрывал свое волнение. От этого араба, его опыта зависит судьба экспедиции,
жизнь португальцев.
Гама повел лоцмана на капитанский мостик и вынул из
шкафчика астролябию и секстант. Араб скользнул по приборам безразличным
взглядом, не выразив удивления и интереса.
Он сказал, что арабские пилоты Красного моря
пользуются другими инструментами и показал их. Показал ему также карту всего
индийского побережья, построенную, с меридианами и параллелями, весьма
подробную и очень точную. После этого и других разговоров с этим пилотом да
Гама получил впечатление, что в нем он приобрел большую ценность.
Средневековые рукописи дают представление о
технической деятельности арабских лоцманов. Лоцман, он же капитан корабля,
второе лицо на борту после судовладельца, был облечен огромной
ответственностью. От знания им условий навигации, его умения лавировать в
обстановке разнообразных опасностей зависела жизнь членов экипажа и сохранность
товаров. Все это требовало от пилота проявления особых профессиональных
качеств. Помимо обладания капитальными теоретическими знаниями и практическим
опытом, он должен был быть храбрым, но не безрассудным, осторожным, но не
медлительным, сдержанным, но не замкнутым, великодушным, но не мягкотелым,
точным в словах и решительным в действиях — быть мастером своего дела на борту
и образцом гражданского поведения в чужих землях.
Основной моральный долг пилота — не покидать своего
судна до последнего вздоха, быть верным ему, несмотря ни на что, —
сформулирован еще в таком раннем памятнике арабской морской литературы, как
"Чудеса Индии" капитана Бузурга ибн Шахрийара:
«Мы, члены братства пилотов, прикованы к своим
обязанностям; мы дали клятву никогда не покидать своих кораблей, пока не
подойдет к ним роковой конец. Мы, пилоты, поднимаясь на борт корабля, связываем
с ним свою жизнь и судьбу. Если он спасется, спасены и мы; если он гибнет, мы
умираем вместе с ним».
В эпоху Ибн Маджида требованиям, предъявляемым к
лоцману, уже придавалось настолько большое значение, что они были кодифицированы
в государственных актах. В морском кодексе королевства Малакка, составленного
по указу принца Махмуд-шаха сказано:
«Если
му'аллим окажется виновным в небрежном управлении судном, вследствие чего это
судно столкнется с препятствием и разобьется, — он подлежит смерти…
Обязанности му'аллима состоят во внимательном
наблюдении в открытом море и в виду земли — для правильного ведения судна — за
ветрами, бурунами, течениями, движением луны и звезд, временами года,
муссонами, бухтами и берегами, мысами, островами, коралловыми отмелями, входами
и проходами, пустынными побережьями, холмами и горами. Каждый из этих предметов
должен быть знаком ему так, чтобы экипаж был в полной безопасности как в море,
так и на суше и чтобы он был полностью свободен от ошибок... Таков закон и
морской обычай».
Перед отправкой из порта му'аллим должен был
подобрать работоспособный состав команды, проверить исправность судна и не
допустить его перегрузки. С собою в рейс он брал: лоцию; буссоль; инструмент
для определения высоты звезд; лот; сигнальный фонарь. Час отплытия определялся
му'аллимом в зависимости от навигационного режима местности и погоды. Когда
товары были погружены и пассажиры находились на борту, лоцман последним всходил
на судно и приказывал поднять паруса.
Ни один му'аллим не считал себя вправе слепо
доверяться лоции. Днем — по солнцу, ночью — по положению звезд он определял
местонахождение корабля и сообщал ему нужное направление; параллельно с этим
производились промеры глубины и наблюдение за уровнем осадки.
Приближение
земли лоцман определял по целому ряду признаков: дождю, появлению птиц,
пресноводных рыб и плавающих веток, глубинам, перемене цвета воды.
Каботажное плавание не намного облегчало труд
лоцмана: лавирование между отмелями, скалами и течениями требовало большого
искусства, в котором должны были сочетаться хладнокровие и находчивость,
решительность и детальное знание бассейна.
Оценивая хрупкие и несовершенные, с современной
точки зрения, суда, нельзя не поражаться тому, что они могли пересекать океан,
преодолевая череду разнообразных опасностей. Эту стойкость можно объяснить
только сравнительно высоким уровнем техники морского дела, начавшего свое
развитие на Востоке еще с библейских времен.
24 апреля 1498 г. Ахмад ибн Маджид вывел
португальскую эскадру из Малинды и взял курс на северо-восток. Он знал, что
здесь в это время дуют попутные ветры-муссоны. Лоцман блестяще провел флотилию,
прорезав западную часть Индийского океана почти по самой середине.
17 мая путешественникам открылись вздымающиеся на
2000 м вершины гор Западные Гаты в Южном Индостане. Увидев их, лоцман приказал
повернуть на юг. Через три дня, когда показался высокий мыс, он подошёл к
адмиралу со словами: «Вот она, страна, к которой вы стремились». К вечеру 20
мая флотилия бросила якорь на рейде Каликута (ныне Кожикоде), который русский
купец и путешественник Афанасий Никитин, побывавший там за три десятилетия до
Васко да Гамы, назвал «пристанью всего Индийского моря».
Кем же был лоцман, открывший европейцам морской путь
в Индию?
Полное имя его — Шахабаддин Ахмад ибн Маджид ибн
Мухаммад ибн Му’аллак ас-Са’ди ибн Абу р-Рака’иб ан-Наджди. Родился он в городе
Джульфа в Омане примерно в 1440 г. (точно не известна ни дата его рождения, ни
смерти). С детства Ахмад ибн Маджид полюбил море. Несколько поколений его
предков были мореходами, а отец и дед имели ранг му'аллим, т.е. капитана,
знающего астрономию и знакомого с условиями плавания, как в открытом море, так
и у берегов (позже этого ранга был удостоен и Ахмед). Ещё мальчиком он ходил со
своим отцом по Красному морю и Аденскому заливу. Уже в возрасте 17 лет стал
плавать самостоятельно.
В сохранившихся арабских и турецких рукописях ибн
Маджида называют «львом моря» и «предводителем морской науки».
Последнее прозвище закрепилось за ним благодаря
неутомимой сорокалетней деятельности в качестве популяризатора навигационной
науки и автора многочисленных лекций. Ибн Маджид усовершенствовал курс
навигации и изложил его в нескольких трактатах. Тезис проверки личным опытом
пронизывает все его произведения. В 1462 году Ахмед ибн Маджид закончил своё
первое капитальное сочинение «Собрание итогов о главных принципах знания о
морях», состоящее из 1082 строф и посвящённое теории и практики мореплавания.
Всего известны 35 его работ, написанных в период с 1462 по 1501 г. по
астрономии, навигации и морской географии. Маджидом написаны лоции по различным
районам Индийского океана — от Занзибара и Мадагаскара до островов Индонезии,—
Красному морю и Персидскому заливу.
В 1489-1490 годах им была написана «Книга польз об
основах и правилах морской науки», которую современные исследователи
расценивают как, возможно, величайший из когда-либо написанных трудов по
арабской навигации. Примечательно, что «Книга польз…», закончена за восемь лет
до участия в экспедиции Васко да Гамы. К этому времени автор, вероятно, имел за
плечами около 40 лет практики мореплавателя и обширные знания, полученные от
деда, отца и других опытных лоцманов.
В морской энциклопедии, как называют эту «Книгу
польз», рассматриваются: биографии мореплавателей, географов и астрономов,
истории мореплавания и судостроения, устройство кораблей, описание приборов,
расчеты путей корабля, способы определения местонахождения, астрономические
наблюдения и морские пути, описание островов и побережий, должностные обязанности
членов команды, правила поведения на судне и в порту и многое другое.
«Я, - писал арабский лоцман, - год за годом
рассказал об открытиях, которые сделал, выправил и проверил, нанизав в урджузы
и поэмы. Знатоки среди мужей этой отрасли её одобрили, поступали согласно с нею
и опирались на неё в своих трудностях, таких, как обнаружение (подводных) скал,
(небесные) измерения, имена звёзд, их узнавание и правильное вождение по ним».
Анализ текстов показывает, что при всем тяготении к
практическим изысканиям Ибн Маджид был весьма начитан. Его общий культурный
кругозор был широк и стоял на уровне требований традиционной арабской
образованности. Об этом говорит список доступных ему имен и произведений. В
ряде ссылок Ибн Маджид титулуется «паломником двух сияющих святилищ — Мекки и
Медины».
Авксентьевский
Константин Алексеевич Родился с. Старый Кунож
Фетинской волости Тотемского уезда Вологодской губернии. Отец –
волостной
письмоводитель из крестьян.
Авраамий
Палицын Уроженец
села Протасьево под Ростовом Авраамий Палицын (в
миру – Аверкий Иванович) – автор «Сказания о Смутном времени», которым и
сейчас
пользуются историки. Происходил из старинного рода ростовских дворян.
Родоначальником Палицыных по семейному преданию считался воевода Иван
Микулаевич, выехавший на Русь из Литвы в 1378 году и получивший прозвище
«Палица» за то, что в бою предпочитал биться своим излюбленным видом
оружия –
железной палицей весом в полтора пуда.
Абсалон
Будущий епископ Абсалон
(дат.Absalon ок. 1128,
Фьеннеслев — 21 марта 1201, Сорё)
родился в
знатной семье Виде, в которой воспитывался юный принц, будущий король
Дании,
Вальдемар I Великий.
