После маркоманнского «взрыва» II в. взаимодействие германцев
с Римом значительно расширилось и интенсифицировалось практически по всем
наметившимся ранее направлениям. Основной формой контактов оставалась война,
военные столкновения и конфликты. Война, как проявление силы, накладывала
отпечаток на характер всех связей. Они определялись и регулировались условиями
мирных договоров, выполнение которых жёстко контролировалось военными властями
Рима. Усилилось значение границы как линии, отделявшей римлян от варваров. Всем
племенам запрещалось селиться в пограничной полосе от 8 до 15 км вдоль левого берега
Дуная, обрабатывать здесь землю и пасти скот. На отдельных участках лимеса были
сооружены крепости, бурги и stationes.
В Маркоманнских войнах приняли наиболее активное участие как
раз те племена, которые располагались поблизости от Норика и Паннонии. Эти
провинции выдержали значительные удары со стороны германцев. Вряд ли случайно,
что именно Норик и Паннония занимают решающее место в торговле с германцами.
После Маркоманнских войн торговля с германскими племенами также перешла под
контроль военных. Под их же наблюдением находились как военные, так и торговые
дороги, которых было к этому времени огромное количество. Германские племена
были для Рима объектом импорта бронзовых, стеклянных и керамических изделий,
украшений из золота и серебра, вина. Римлянам разрешалось продавать германцам
всё, кроме железа, оружия, хлеба и соли. Германцы поставляли на рынки
Средиземноморья зерно, лошадей, быков, коров, овец. Торговля проходила на
границе в определённые дни в специально отведённых для торговых операций местах
и в лагерных городах канабах под присмотром легионов. Переходить Дунай по
торговым делам в любом месте запрещалось. Но уже к началу III в. торговые дни
были отменены и германцам запретили торговать на римской территории. Все
торговые операции могли проходить только за пределами Империи.
Римлянам торговля с германцами приносила не только
экономические, но и политические выгоды. Торговые контакты позволяли ближе
познакомиться и изучить эти племена, присмотреться к этому потенциальному
противнику. Римские купцы проникали вглубь варварской земли. При этом немалая
часть доходов от торговли концентрировалась в руках варварской знати. В одних
случаях это сдерживало стремление варваров к грабежам и вторжениям в римские
пределы. В других – стимулировало новые рейды в Империю в поисках добычи.
Римские купцы несли германцам не только товары, но и античный менталитет,
который постепенно подрывал стабильность составляющих элементов германского
мировосприятия, в основе которого лежала иная по своей природе, направленности
и функциональному предназначению традиция. Перемены в поступках, обычаях и
ритуальной практике суть изменения мышления. Образ мыслей строился на культовых
традициях и не мог быть изменён военно-политическим давлением. Мирные торговые
контакты диктовали и определяли иные человеческие действия и поступки,
постепенно создавая предпосылки для изменения отношения германцев к окружающему
их миру, в том числе и к Империи.
Постепенной романизации отдельных германских племён
способствовало и принятие их на службу во вспомогательные войска. Чаще всего
они служили в коннице или подразделениях сторожевой охраны в римских бургах.
Однако самое главное заключалось в том, что после Маркоманнских войн Империя
впервые стала в широких масштабах селить германцев на своих опустевших от войн
и эпидемий землях. Естественно, что разрушительным воздействиям в наибольшей
степени подверглись германские племена, жившие в зоне активных контактов с
Империей, непосредственно у её границ. Но и на более отдалённые племена
римлянам удавалось распространять своё влияние, хотя и более гибкими методами.
Одним давалось право римского гражданства, другим – освобождение от натуральных
поставок в пользу Рима, третьим – римляне сами обязывались поставлять
продовольствие и субсидии, очевидно за предоставляемые воинские контингенты.
Такое дифференцированное отношение Рима к германцам затрудняло процесс
консолидации последних, стимулировало соперничество между племенами и в
конечном итоге в будущем явилось источником не одной взрывоопасной ситуации.
Бурный и беспокойный III в. явился ключевой фазой первого
этапа Переселения народов. К началу III в. германские племена оставались
наиболее активной частью варварского мира. В их передвижениях появилось две
характерные черты. Первая связана с племенами восточных германцев. Именно они
начиная с III в. действуют как своеобразный камертон миграционной активности,
усиливая, или, наоборот, ослабляя, иногда даже полностью пресекая свойственную
германцам от природы склонность к энергичным действиям. Восточные германцы
позже других вступили в активный контакт с Империей. Однако и в силу того, что
Империя была уже измотана, и потому, что свежие силы наносили ей удары на
весьма отдалённых от Италии рубежах, натиск восточногерманских племён оказался
более эффективным, чем вторжения их западных сородичей.
В динамику Великого переселения германцы вносили
разрушительное начало. Но разрушая, они создавали условия для рождения новых
народов, новых государств, способствовали созданию нового стиля взаимоотношений
небольших этно-потестарных образований с великим государством. Передвижения
германцев – это не только освоение ими новых географических пространств. Для
данной исторической эпохи миграция представляла собой стимулирующий фактор
прогресса в экономической практике, в сфере культурных связей, в динамике
этнических процессов.
Второе отличие заключалось в том, что на протяжении III в.
германские вторжения в Империю осуществлялись главным образом в двух
направлениях: рейнско-дунайский лимес и балкано-малоазийские провинции.
Центрально-европейский регион был в это время зоной активных действий в
основном сарматских племён. У германцев набирали силу
объединительно-разделительные тенденции, которые в дальнейшем завершились
образованием «больших» племён. Процесс консолидации, коснувшийся аламаннов,
лангобардов, франков, саксов, готов, начал подходить к качественно новой
стадии. В одних случаях племя, ставшее ядром объединения, силой присоединяло и
поглощало мелкие племена, оставаясь по структуре разросшимся крупным племенем;
так было у бургундов, лангобардов, вандалов. В других случаях путём
добровольной интеграции возникал союз равноправных племён и его название
означало не какую-либо однородную племенную общность, а целую совокупность
разнородных племён; таковы франки, аламанны, готы. Возникновение более
стабильных по сравнению с I-II вв. племенных союзов положило начало образованию
устойчивых этнических общностей с особой территориально-политической
организацией.
К III в. этно-географическая карта Barbaricum solum
выглядела следующим образом. В междуречье Дуная и Рейна и в прилегающих к нему
районах обитали аламанны. У границ Реции размещались ютунги. Восточнее их на
территории современной Чехии и в некоторых областях Моравии жили маркоманны.
Равнины Западной Словакии являлись местом обитания основного ядра племени
квадов. У верховьев Тисы размещались вандалы-асдинги и гепиды. В междуречье
Дуная и Тисы сосредоточилось многочисленное сарматское население, пришедшее
сюда из степей Поволжья и Северного Причерноморья. У северных пределов Дакии
размещались племена бастарнов, на северо-западе – свободные даки. У восточных
рубежей этой провинции находились карпы, аланы, готы. Сюда же шёл приток
славянского населения.
После Маркоманнских войн угроза нападения на Империю
германцев снова реально обозначилась в начале III в. Исходила она от
военно-политического союза аламаннов. Это имя впервые встречается при описании
германского похода императора Каракаллы в 213 г. и обозначает военно-политический союз
германских племён и племенных групп, живших между Дунаем, Верхним Рейном и
Майном. В состав аламаннского объединения входили гермундуры, семноны, ютунги,
брисигавы, буцинобанты. Сплочение германцев вблизи границ Империи вынудило
римлян принять меры по ликвидации потенциальной опасности. Каракалла, готовясь
к войне, укреплял кастеллы, собирал вексилляции легионов и вспомогательных
частей, приведя легион даже из Египта. Объединение аламаннов в то время ещё
только складывалось, и более вероятно, что победа над ним досталась Каракалле
без особых усилий. Аламаннов он разбил, но потерпел поражение от другого
германского племени – хаттов и вынужден был откупиться от них. В 233-234 гг.
усилились набеги аламаннов на Декуматские поля. Начиная с 231 г., когда часть римской
армии ушла с Рейна на войну с Персией, вторжения германцев в этих районах
становятся все более массированными и опустошительными. Одновременно начинаются
передвижения племён на Нижнем Дунае, связанные с появлением здесь готов.
Готы в начале н.э. жили на южном побережье Балтийского моря
и по Нижней Висле. С конца II в. готы начали передвигаться на юг и юго-восток,
к границам Римской империи, которых они достигли в начале III в., а также в
район Меотиды и в Крым, где готы появились в первой половине III в. Маршрут
движения готов с севера на юг до конца не ясен. Их движение к Приазовью шло
через Полесье и какую-то область Скифии, называемую Иорданом Ойум. Её
локализация остаётся спорной. Античные авторы подразделяли племена готов на
«визиготов», «остроготов», «грейтунгов», «тервингов» и размещали их в
Подунавье, Приазовье, на Нижнем Днестре. Среди готских племён в рассматриваемое
время выделялись знатные фамилии Амалов, Балтов, род Гебериха. Отдельные отряды
готов, вероятно, могли появиться на Балканах уже в конце II – начале III в.
