Восточное побережье Балтийского моря в неолитическую пору
было населено рыболовческо-охотничьими племенами, оставившими следы своего
обитания в ряде мест, например в верхних наслоениях островной стоянки в
торфянике Кунды и в стоянке Пярну в Эстонии, в средних слоях озёрной стоянки
Лубаны в Латвии и некоторых других. Здесь найдены были весьма примитивные
глиняные сосуды. Они отличаются от сосудов Эртебёлле орнаментацией, состоящей
из ямок и оттисков зубчатого или гребенчатого штампа. Керамика с таким узором
представляет характерную особенность восточноевропейского неолита и в северной
области сохраняется до весьма позднего времени — начала I тысячелетия до н. э.
Местами в этой области встречаются и кучи кухонных отбросов, напоминающих
Кьёккенмёддинги. Таковы, например, стоянки, обнаруженные на озере Ильмень.
Однако по характеру керамики эти стоянки целиком относятся к лесной
восточноевропейской неолитической культуре.
К сожалению, хорошо изучены лишь поздние ступени этой
культуры, относящиеся уже к III и даже II тысячелетиям до н. э. Только
несколько стоянок, и среди них ряд стоянок под Москвой, по верхнему течению
реки Клязьмы, позволяют представить себе быт населения Волго-Окского междуречья
в IV тысячелетии до н. э. Среди клязьминских стоянок выделяется так называемая
Льяловская, которую, согласно палеоботаническим данным, можно отнести к началу
III тысячелетия до н. э. Совершенство глиняной посуды, украшенной
ямочно-гребенчатыми узорами, свидетельствует о том, что гончарное дело достигло
тогда уже больших успехов и, следовательно, сложение неолитической культуры
относится к более раннему времени, чем культура Льяловской стоянки. Очевидно,
охотники и рыболовы, жившие на Верхней Клязьме, уже в IV тысячелетии до н. э.
создали те особенности неолитического хозяйства, техники и культуры, которые
позволяют определить неолит как особую ступень в развитии древних племён
Европы. То же можно предположить и в отношении, других районов Волго-Окского
междуречья.
В последние годы исследования древних поселений на Днепре
позволили в самых общих чертах определить неолитическую культуру и этого
района. Более древние слои стоянок на полуострове Игреньском (особенно стоянка
Игрень 8) и на полуострове Сурском относятся к IV тысячелетию до н. э. Главными
занятиями населения в то время были охота и рыболовство. Только в конце IV
тысячелетия можно отметить первые признаки приручения животных; об этом говорят
находки костей домашнего быка и козы. Видимо, уже в начале IV тысячелетия дон.
э. обитатели днепровских стоянок изготавливали и глиняную посуду. Даже в первом
слое, сохранившем остатки жизни человека, на стоянке Игрень 8, найдены обломки
глиняных сосудов. Они ещё очень примитивны: к глине примешана рубленая трава
для придания стенкам большей связи, лепка грубая, обжиг явно недостаточный,
оставивший стенки сосуда пористыми; орнамент также очень беден. Эти сосуды,
невидимому, недалеки от времени начала гончарства, как и архаическая посуда из
кьёккенмёддингов. Ряд стоянок на Дону также относится ещё к IV тысячелетию. Они
принадлежат неолитическим племенам, которые вели охотничье-собирательское
хозяйство и только к III тысячелетию местами делали первые шаги в разведения
скота.
Уже этот краткий обзор некоторых областей Европы
неолитического времени (V—IV тысячелетия) позволяет сделать один весьма важный
вывод. Несмотря на большое сходство производстве и добывании средств к
существованию, выделяются и своеобразные черты при сравнительном изучении форм
орудий и глиняных сосудов, найденных в различных областях. Эти особенности в
облике культуры иногда позволяют сгруппировать памятники в пределах довольно
ограниченных районов, как это сделано для Волго-Окского междуречья, где выделен
ряд неолитических культур.
