Развитие обмена, денежного хозяйства и ростовщичества должно
было усилить процесс расслоения сельских общин. Об этом свидетельствуют жалобы
представителей общин на своих старейшин; во главе общин наряду с советом из
знатнейших общинников теперь стояло уже не выборное должностное лицо, а царский
чиновник, который, разумеется, нисколько не защищал рядовых членов общины от
посягательств со стороны сильных мира сего.
В пределах самих общин отдельные зажиточные общинники
становились всё более самостоятельными. Каких-либо прав контроля общины над
имуществом отдельных его членов, очевидно, уже не существовало, поскольку земли
могли сдаваться в аренду, передаваться в наследство и продаваться без
каких-либо видимых ограничений со стороны общины. В дошедших до нас источниках
нет указаний на существование общинного выпаса скота.
Конечно, нельзя говорить о полном разрушении сельской общины
к этому времени, но, несомненно, все вышеприведённые данные указывают на далеко
зашедший процесс разложения общинного строя. Этот строй не мор оказать
представителям сельских общин действенной помощи против угнетения со стороны
крупных рабовладельцев.
Уровень жизни вавилонян ещё мало отличался от уровня жизни в
шумерский период. Правда, более зажиточные дома строились иногда в два этажа, с
деревянной галереей на столбах вокруг внутреннего дворика; но большинство жилищ
и теперь представляли совсем маленькие сооружения из сырцового кирпича, с
плоскими крышами, с глухими стенами (комнаты освещались только сквозь дверные
проёмы со двора); в богатых домах ещё в III тысячелетии стали появляться
кровати, табуреты, столики, но даже в семье мелкого рабовладельца нередко была
только одна кровать; не только рабы, но и младшие члены семейства спали на
цыновках или на полу. Деревянная дверь считалась ценным движимым имуществом и
вывозилась при продаже дома.
Богатство заключалось в металлической посуде, в запасах
ячменя и пшеницы; редкие богачи запасали серебряные слитки. Большинство
населения жило в крайней нищете, голод был постоянным гостем в семье
вавилонянина; семьи были малочисленны, так как болезни и недоедание косили
детей. Условия труда немногим улучшились с шумерского времени; правда, как
кажется, стало больше различных водоподъёмных сооружений, но и это были,
повидимому, примитивные устройства, требовавшие каторжного по своей тяжести
труда.
К сожалению, историк не располагает пока какими-либо
источниками, которые свидетельствовали бы о сопротивлении народных масс
порабощению их крупными рабовладельцами. Однако косвенным доказательством
наличия подобного сопротивления со стороны народа можно считать попытки
несколько ограничить ростовщичество и приостановить процесс закабаления
свободных, что и отразилось в законодательстве Хаммурапи. Вавилонские цари
вынуждены были пытаться несколько сдерживать развитие ростовщичества и
долгового рабства, так как дальнейшее его развитие вело к уменьшению
численности населения, облагаемого налогом и к уменьшению численности
ополчения, которое состояло из свободных земледельцев. В конечном итоге развитие
долгового рабства неизбежно ослабляло власть самих вавилонских царей, а также
могущество рабовладельческого государства в целом.
