Общий подъём производительных сил в мезолите и особенно в
неолитическое время явился той основой, на которой складываются новые черты
общественной структуры древнейшего человечества. Эти новые черты общественных
отношений ещё не означали какого-то решительного и коренного изменения
существовавших до этого порядков, но их значение всё же было очень велико. Суть
этих изменений заключалась в том, что они вели к дальнейшему сплочению родовых
общин и к росту связей между ними. Теперь окончательно вызревают племенные
объединения, представляющие собой наиболее высокую ступень в развитии древней
родовой организации, скреплённой кровнородственными связями.
Одни памятники материальной культуры не могут дать полного
представления об общественном строе племён столь отдалённого от нас периода. Но
на помощь можно привлечь данные этнографии — описания общественного строя тех
племён, которые к тому времени, когда они стали известны науке, стояли на
уровне неолита. Особенно хорошо изучен племенной строй североамериканских
индейцев ирокезов, описанный выдающимся американским этнографом Л. Морганом.
Ирокезы жили родами, являвшимися наиболее ярко выраженными,
известными науке, образцами материнского рода. Отдельные роды были организованы
в более широкие объединения. Индейцы называли такие объединения родов внутри
племён «братствами». Морган перевёл соответствующий индейский термин
аналогичным по смыслу древнегреческим словом фратрия. Фратрии образовались из
двух начальных родов, составлявших вместе первичное племя. В условиях
экзогамного брака, исключавшего брачные связи между сородичами, нельзя было
жениться в пределах своей фратрии; фратрии были связаны между собой посредством
брачных союзов.
В дальнейшем, в связи с непрерывным ростом населения и
сегментацией племён, т. е. разделением племён на новые роды и племена и их
расселением, количество таких родов увеличивалось, но и тогда они .до
известного предела сохраняли взаимную связь. Связь эта выражалась в том, что
каждое племя попрежнему делилось на две половины или на два крыла. Но каждая
половина состояла уже из нескольких родов — обыкновенно из трёх, четырёх и
более. На этой ступени члены различных родов, входивших в состав той или иной
фратрии, уже могли вступать в брак внутри фратрий, но не в пределах рода.
Потеряв своё регулирующее значение в области брачных отношений, фратрия,
однако, сохранила важную организующую роль как во внешней, так и во внутренней
жизни родовых общин. Две фратрии организовывали общеплеменные торжества —
праздники. Одна фратрия выступала против другой во время игр и состязаний. В
случае смерти выдающихся членов племени фратрия, к которой принадлежал
покойный, участвовала в похоронах, оплакивая его, тогда как другая фратрия
несла на себе все заботы по устройству похоронных церемоний. По фратриям
организовывались религиозные союзы — братства, производившие инициации — особые
обряды, совершавшиеся над юношами при достижении ими возмужалости и
знаменовавшие собой переход их в Число взрослых мужчин—полноправных Членов
племени. Инициации, известные у многих других племён, играли большую роль в
общественной жизни, так как только после совершения этих обрядов юноша получал
право вступать в брак, участвовать в племенном собрании и т. д.
Ещё важнее была роль фратрий в случае конфликтов, грозивших
единству племени, например, когда случалось убийство внутри племени, а также во
всех других случаях, когда тот или иной вопрос выходил за рамки данного рода,
например при выборе вождей.
Во время межплеменных войн у индейских племён фратрии были
естественной формой военной организации. Каждый род выступал в бою в составе
своей фратрии. Каждая из двух фратрий племени шла отдельным строем, с
собственным значком, под начальством собственного вождя. На этом фратриальном
членении строилась вся военная организация.
Две фратрии составляли племя. Каждое племя имело собственную
территорию, включавшую как область его непосредственного расселения, так и
территорию для охоты и рыбной ловли. Каждое племя имело, разумеется, и
собственное имя. Роды, входившие в племя, говорили на одном общем для них
диалекте. Племя осуществляло контроль над жизнью отдельных родов. Оно
утверждало или даже смещало выбранных родами старейшин, а также военных вождей,
избиравшихся специально для руководства военными действиями.
Для этого и для
ведения общих дел существовал общеплеменной совет родовых вождей, действовавший
на основе единогласия. Совет племени регулировал отношения с другими племенами.
Он принимал и отправлял посольства, объявлял войну и заключал мир. Иногда во
главе племени стоял верховный вождь, с весьма ограниченными, однако, правами.
Он должен был в особых случаях, требовавших немедленных мер, принимать их до
того, как соберётся совет племени.
Дальше таких племенных объединений американские индейцы в
развитии своей общественной организации в большинстве случаев не пошли. Но
кое-где всё же имели место и более широкие объединения, включавшие уже
несколько родственных племён. Такова была знаменитая в истории
североамериканского континента федерация ирокезских племён. Племена эти,
насчитывавшие в целом до 20 тыс. человек, были связаны кровным родством и общим
языком, распадавшимся на родственные диалекты. Они заключили между собой
«вечный союз» и имели союзный совет, состоявший из 50 старейшин, представлявших
определённые роды и племена. Каждое из племён могло собрать совет, но по
собственному почину совет собираться не мог. Заседания совета происходили в
присутствии всех племён, причём каждый ирокез мог взять слово, решение же
выносил совет. Как и в племенных советах, все решения принимались единогласно.
Союз имел двух высших военных вождей с равными полномочиями и одинаковой
властью.
Эта стройная и законченная во всех её деталях организация,
явившаяся вершиной развития первобытно-общинного строя, закономерно вытекала из
рода как основной его ячейки. Род, фратрия и племя представляли собой,
указывает Ф. Энгельс, три естественно связанные друг с другом степени кровного
родства. «Поэтому,— говорит он, ссылаясь на описанный выше племенной строй
ирокезов,—встречая у какого-нибудь народа род как основную общественную ячейку,
мы должны будем искать у него и организацию племени, подобную той, которая
здесь описана» (Ф. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и
государства, стр. 98—99.).
