Крупнейший центр медного производства находился на границе
Азии и Европы — на Кавказе. Этот центр имел особенно большое значение потому,
что Кавказ был непосредственно связан с передовыми странами тогдашнего мира — с
рабовладельческими государствами Передней Азии.
Добытые в Закавказье материалы древнейших земледельческих
поселений типа Шенгавит (Армянская ССР) позволяют говорить о наличии там ещё в
начале III тысячелетия земледельческой культуры, в известной мере связанной с
центрами древнего Востока. Поселения типа Шенгавит находят и на Северном
Кавказе (Каякентский могильник и поселения около Дербента).
Культурный подъём и связи с древневосточными центрами через
Закавказье особенно рельефно выявляются на Северном Кавказе по обнаруженным там
в начале XX в. замечательным курганам у Майкопа и станицы Новосвободной.
Установленные этими раскопками параллели с культурой древнего города Двуречья —
Лагаша (серебряныевазы и их орнаментация), большое сходство скульптуры быков и
львов, а также розеток и медных топоров с памятниками другого древнего города
Двуречья —Ура (периода так называемой I династии), формы булавок из
Новосвободной, аналогичные найденным в городе Кише в Двуречье, и, наконец,
бусы, совершенно сходные с найденными в Кише и в древнейших слоях древнеиндийского
города Мохенджо-Даро, свидетельствуют, что Майкопский курган и курган у станицы
Новосвободной относятся примерно к середине III тысячелетия до н. э.
К этому времени на Северном Кавказе происходят крупнейшие
изменения в производстве и культуре. Это особенно ярко видно при сравнении
материалов из Нальчикского селища и могильника с материалами из Долинского
поселения близ Нальчика и из больших кубанских курганов.
Нальчикский могильник и селище относятся к самому началу
энеолита на Северном Кавказе. Там был обнаружен всего лишь один медный предмет.
Глиняная посуда весьма грубая. Скотоводство было развито ещё незначительно. О
земледелии нет никаких данных. Все орудия сделаны из камня, имеют весьма
архаический, неолитический облик и характерны для охотничье-рыболовческого
быта. Украшения также сохраняют прежний, неолитический характер. Некоторые
находки вместе с тем, может быть, говорят уже о каких-то связях с Закавказьем и
Двуречьем. В Нальчикском могильнике найдена серповидная пластина-кулон,
совершенно аналогичная шумерским, сделанным из агата. С шумерскими же
(например, из города Лагаша) сходна и каменная сверлёная булава.
Никаких следов хижин в Нальчикском поселении найдено не
было. Очевидно, укрытием для его обитателей служили лёгкие шалаши.
Совершенно иную картину представляет поселение в Долинском.
Его обитатели жили в прочных хижинах с плетёными стенами, обмазанными глиной.
Среди большого числа каменных орудий найдено много зазубренных пластинок,
служивших лезвиями серпов. Найдены также мотыги и зернотёрки, свидетельствующие
о развитии мотыжного земледелия. О земледелии говорят и зерновые ямы возле
хижин. В это же время развивалось и скотоводство. О большом развитии гончарного
мастерства свидетельствует посуда, которая стала более разнообразной; наряду со
всевозможными мелкими сосудами выделывались большие корчаги, совершенно
аналогичные найденной в Майкопском кургане.
Но особенно высокого развития достигло в это время
изготовление медных орудий. В Майкопском и Новосвободненском курганах найдено
большое количество медных орудий — топоры, мотыги, тёсла, ножи, кинжалы, вилы,
черешковые копья —таких форм, которые характерны для Двуречья и для культуры
острова Крита XXVI—XXIII вв. до н. э.
Общий подъём культуры в значительной мере определял и
установление связей с древневосточными центрами, что в свою очередь
способствовало дальнейшему развитию культуры Северного Кавказа. Эти связи
помимо сходства форм медных орудий и отмеченных выше аналогий в украшениях и
формах серебряных сосудов проявляются также в изобразительном искусстве: в
рисунках, гравированных на серебряных майкопских вазах, в скульптурных фигурах
быков, в барельефных изображениях львов и розеток, украшающих костюм и пышный
погребальный балдахин. Самое богатство погребального инвентаря и огромные
размеры северокавказских больших курганов, выделяющихся на общем фоне скромных
рядовых погребений, особенно подчёркивают глубину изменений, происходивших
тогда на Кавказе в общественном строе местных племён,— древнее единство рода нарушалось,
появлялось общественное неравенство, начала выделяться родо-племенная знать.
Северный Кавказ в это время, в середине III тысячелетия до н. э., по темпам
развития, безусловно, далеко обогнал другие области материковой Европы.
Раскопки в Грузии, в курганах Армении и Азербайджана
(например, в Нагорном Карабахе) раскрывают историю древних, повидимому ещё
матриархальных, общин, основой хозяйства которых были земледелие и
скотоводство, возникшие в Закавказье в неолитический период и получившие в III
тысячелетии до н. э. дальнейшее развитие. При этом памятники медного века
Закавказья очень сходны с памятниками того же времени на территории Передней
Азии. Памятники Закавказья вместе с тем отличаются определённым своеобразием,
указывающим на самостоятельность развития племён, населявших этот район. Нет
никакого сомнения в том, что население Закавказья в ещё большей степени, чем
племена Северного Кавказа, использовало достижения культуры народов Двуречья.
Закавказье служило основным центром добычи обсидиана, из которого в первой
половине III тысячелетия особенно охотно выделывали орудия в различных областях
Двуречья и в Эламе. Население Закавказья служило передатчиком южных изделий на
север. Повидимому, только случайностью объясняется, что в Закавказье до сих пор
не открыты энеолитические памятники, столь же замечательные, как Майкопский
курган Северного Кавказа.
